Численность докторов наук в России, по последней переписи в 2021 году, сопоставима с населением маленького города — 78,9 тыс. В «Росатоме» научную степень имеют 3,8 тыс. сотрудников. «СР» совершила путешествие в этот условный населенный пункт и выяснила, что дает докторская степень ученому-атомщику и через какие испытания придется пройти, чтобы ее получить.
Самая большая концентрация докторов — в научном дивизионе: 106 на 10 тыс. сотрудников. «Из-за амбициозности задач научно-технического развития потребность в кадрах постоянно повышенная, нужны механизмы быстрого роста молодых специалистов до высочайшего уровня исследовательской компетентности, — рассказали «СР» в пресс-службе АО «Наука и инновации» — управляющей компании научного дивизиона. — Талантам нужна поддержка, пространство и инструменты для самостоятельного роста».
С 2020 года действует центр поддержки диссертантов. На портале disser.niirosatom.ru можно найти научного руководителя и оппонентов, выбрать диссертационный совет для защиты. Центр регулярно проводит обучающие вебинары и встречи с научными руководителями отраслевых организаций, за последние три года в этих мероприятиях приняли участие более 500 сотрудников «Росатома».
В атомных НИИ создана система мотивации к защите диссертаций: научная степень дает новый профессиональный статус, перевод на вышестоящую должность с соответствующей оплатой. По данным АО «Наука и инновации», в течение полугода доход на 20–30 % растет почти у 100 % сотрудников дивизиона, защитивших кандидатские диссертации. Степень доктора обязательна для перехода на самую высокую должность — главный научный сотрудник.
Такая политика ведет к тому, что кадры высшей квалификации молодеют: средний возраст защиты кандидатской диссертации в атомных НИИ — 26–28 лет, а самому молодому доктору наук в дивизионе 37 лет. Опытом подготовки и защиты диссертации с нами поделились девять докторов наук.
Спикеры:
Юрий Гавриш, заместитель научного руководителя Научно-исследовательского института электрофизической аппаратуры, доктор физико-математических наук
Виктор Орлов, гендиректор Центрального научно-исследовательского института технологии машиностроения, доктор технических наук
Игорь Жемков, начальник управления перспективных разработок реакторного исследовательского комплекса Государственного научного центра «Научно-исследовательский институт атомных реакторов», доктор технических наук
Геннадий Кобылянский, главный научный сотрудник отделения реакторного материаловедения Государственного научного центра «Научно-исследовательский институт атомных реакторов», доктор технических наук
Владимир Соколов, научный руководитель Московского опытно-конструкторского бюро «Марс», доктор технических наук
Александр Шестаков, ведущий научный сотрудник Российского федерального ядерного центра «Всероссийский научно-исследовательский институт технической физики», доктор физико-математических наук
Юрий Кузма-Кичта, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института «Научно-производственное объединение «Луч», доктор технических наук
Виктор Неустроев, главный научный сотрудник отделения реакторного материаловедения Государственного научно-го центра «Научно-исследовательский институт атомных реакторов», доктор технических наук
Зачем ученому докторская?
Юрий Гавриш: «Защита докторской диссертации — это определенный этап, который подводит итог твоей научной деятельности, доказывает твою состоятельность и готовность как самостоятельно решать задачи, так и организовать для этого коллектив».
Виктор Орлов: «Кандидатская диссертация — решение узкой научно-технической задачи. Ее защита показывает, что специалист способен грамотно выполнить работу полного цикла и изложить результат. Докторская — научная работа более высокого уровня, так как ее результаты применяются сразу в нескольких научных и технологических направлениях. Защита докторской показывает, что ученый способен самостоятельно решить крупную народно-хозяйственную проблему, методически выстроить работу, проанализировать, систематизировать и изложить результаты».
Владимир Соколов: «Во-первых, для подтверждения квалификации перед научным сообществом и коллегами. Во-вторых, для обобщения собственных научных результатов. В-третьих, многие должности в науке, инженерной и образовательной деятельности требуют ученой степени».
Геннадий Кобылянский: «Без степени доктора наук будет затруднительно занять в научной иерархии достойное место, которое предполагает широкую известность в сообществе, общение с эрудированными специалистами, возможность занимать высокие должности с достойной зарплатой. Докторскую диссертацию готовят к защите, чтобы через признание научного сообщества утвердиться в правильности и новизне идей, которые формулируются в положениях диссертации, обобщающих полученные диссертантом данные».
Юрий Кузма-Кичта: «Когда становишься доктором, приобретаешь необходимую квалификацию, чтобы готовить кандидатов наук. Я подготовил более 20 кандидатов наук, в том числе трех сотрудников «Луча».
Виктор Неустроев: «Защита докторской диссертации лично мне нужна хотя бы для того, чтобы сказать: «Я сделал все для достижения своего максимума в научной карьере».
Кто помогал?
Владимир Соколов: «Начать работу сподвиг волшебный пинок от нашего директора и главного конструктора Анатолия Сырова, заместителем которого я работал. Он стал моим научным консультантом и пинал, пинал… При постоянной напряженной работе по текущим темам на подготовку диссертации и всех документов приходилось выкраивать время, в том числе за счет сна и отдыха».
Юрий Гавриш: «В 1990 е годы заместителем директора по науке у нас работал Олег Александрович Гусев, уникально одаренный человек и единственный, пожалуй, кто понимал необходимость разработки ускорительных комплексов в сочетании с выходной ядерно-физической аппаратурой, которая в дальнейшем определила практическое применение ускорительной техники. Он и задавал направления исследований, как мудрый руководитель, быстро оценивал результаты, ставил новые задачи».
Игорь Жемков: «Моя диссертация обобщает практику научного сопровождения исследовательского реактора на быстрых нейтронах БОР 60. Я опирался на опыт предшественников, которые создали эту уникальную установку. Старался пообщаться с теми, кого застал. И конечно же, мне помогали коллеги, включая специалистов по «быстрой» тематике, физиков-реакторщиков».
Геннадий Кобылянский: «Готовить докторскую диссертацию соискатель должен самостоятельно, но в некоторых случаях разрешается пользоваться услугами научных консультантов, имеющих степень доктора наук. Конечно, мои административные руководители и коллеги оказывали поддержку в оформлении работы — подготовить большое количество документов порой труднее, чем написать диссертацию».
Федор Макаров: «И диплом, и кандидатскую, и докторскую я писал по одной тематике, связанной с технологией переработки отходов тугоплавких металлов в производстве энергетического диоксида урана. Научных руководителей я встретил, еще будучи студентом Томского политехнического университета, и на всем пути они меня поддерживали».
Как поняли, что пришло время защищаться?
Юрий Гавриш: «После защиты кандидатской диссертации в 1993 году у меня осталось много материала, который в нее не вошел. Мой научный руководитель уже тогда отметил, что это хороший задел для будущей научной работы. Так и получилось, докторская была защищена через три года после кандидатской».
Виктор Орлов: «При подготовке кандидатской диссертации научный руководитель и неофициальные рецензенты рекомендовали часть результатов исключить из-за избыточности для работы такого уровня. А в процессе выполнения был еще один крупный проект по той же тематике. Ну не выбрасывать же».
Игорь Жемков: «Набралась критическая масса материала, опыта и знаний, которые надо было систематизировать, сохранить и донести до коллег, появилось свободное время в двух длительных командировках в Китай».
Виктор Неустроев: «На рубеже веков резко повысился интерес к работам по облученным аустенитным сталям и радиационным явлениям в них. Это именно то, чем я занимался последние 25 лет. Интерес стимулировал работу над докторской диссертацией».
Что изменилось после защиты?
Юрий Гавриш: «Вскоре я был назначен руководителем большого научно-исследовательского и опытно-конструкторского отделения линейных ускорителей и циклотронов, в подчинении — более 300 инженеров и научных работников. Меня пригласили преподавать в качестве профессора кафедры экспериментальной ядерной физики, которую я окончил».
Виктор Орлов: «Ничего, по сути, не изменилось. Работал дальше с приятным осознанием, что теперь можно спать по ночам».
Владимир Соколов: «К моменту защиты должность уже и так была высокой. Но прибавилось ответственности. И я стал профессором нашей базовой кафедры в Московском авиационном институте».
Александр Шестаков: «Пока ничего не изменилось, но я защитился недавно. Надеюсь, будет карьерный рост и новые научные достижения».
Игорь Жемков: «Жизнь стала в какой-то мере спокойнее, после защиты полностью погрузился в работу. Должности и карьерный рост меня не интересуют, поэтому как все шло, так и идет. Самооценка не изменилась — это всего лишь выполненная работа».
Геннадий Кобылянский: «Помимо ответственности, добавляется работа в диссертационном совете, чаще приходится давать отзывы на авторефераты диссертаций и оппонировать, работать в образовательной сфере — председателем или членом государственной экзаменационной комиссии и т. д. С учетом достижений в научной области через девять лет после защиты докторской диссертации я был повышен до главного научного сотрудника».
Федор Макаров: «После защиты докторской диссертации я стал заведующим кафедрой вуза, в котором работал. Но мне было всего 33 года, и я понимал, что это далеко не предел моих мечтаний. Вскоре я решил переехать из Сибири в Москву и перейти на работу в Институт Бочвара, чтобы решать высокотехнологичные задачи».
Виктор Неустроев: «Менялось все постепенно в течение двух-трех лет. Я стал начальником лаборатории, но позже перешел на должность главного научного сотрудника. Отношение ко мне тоже поменялось — коллеги стали воспринимать как главного специалиста по радиационной стойкости сталей».
Время на подготовку
Юрий Гавриш: «На написание кандидатской диссертации у меня ушло два с половиной месяца, а предшествовали этому семь лет работы по подбору материалов, постановке экспериментов и т. д. Докторскую я написал за три с половиной месяца, так как большой задел оставался после защиты кандидатской. Самым сложным оказалось кратко изложить материалы исследований. Совет рекомендовал ее оформить в виде доклада с учетом большого количества личных публикаций по тематике».
Виктор Орлов: «Подготовка заняла около года. Было много работы, много командировок, не было времени на отпуска. Самым сложным было заставлять себя просто садиться и делать — в выходные, ночами. Приятно, что те режимы, принципы, которые ты разработал, признаны, действуют и помогают решать задачи и производственникам, и технологам, и коллегам-ученым».
Александр Шестаков: «На подготовку докторской диссертации ушло 45 лет — это весь период моей работы на предприятии».
Геннадий Кобылянский: «Я писал докторскую 20 лет. Не торопился, да и для получения результатов по влиянию высокодозного облучения на свой¬ства и поведение циркониевых сплавов необходимо время, исчисляемое годами. Многие скороспелые диссертации, выполненные молодыми сотрудниками в основном в университетской системе, часто грешат низким качеством изложения — имею опыт подготовки отзывов к таким диссертациям с критическими замечаниями».
Федор Макаров: «Как таковой подготовки не было. Я просто выполнял свою работу и сразу записывал результаты. Еще в аспирантуре меня пугали тем, что многие бросают диссертации, потому что не могут самоорганизоваться. Я поставил себе цель писать каждый день и следовал ей».
Юрий Кузма-Кичта: «У меня на написание докторской диссертации ушло около 12 лет. Самое приятное в этом марафоне — защита и последующее движение и признание».
Как прошла защита?
Юрий Гавриш: «В очень доброжелательной обстановке. Запомнились выступления представителей Ленинградского института ядерной физики им. Константинова, которые отметили умелое использование теоретических разработок, подкрепленных экспериментальными данными с ускорительных установок и правильно обобщенных, что было залогом успеха».
Виктор Орлов: «Я вышел на защиту докторской в 30 лет — в прикладных науках, тем более у технологов-материаловедов, это очень рано. Предзащита прошла в Московском институте стали и сплавов. Выступление заслушивал совместный совет нескольких кафедр, и вместо планового часа оно длилось почти четыре. Ученые, по книгам которых я учился, подписали положительный отзыв. Сама защита прошла уже спокойно».
Игорь Жемков: «Защита в диссертационном совете Курчатовского института прошла хорошо — все за. Надо отметить, что наши ученые очень доброжелательны и даже критикуют по-доброму».
Геннадий Кобылянский: «Защита прошла спокойно. Запомнились благожелательные отзывы известных ученых, в том числе оппонентов. Если диссертационный совет принял диссертацию к рассмотрению, то можно быть уверенным на 80–90 %, что защита будет успешной. Но, конечно, надо готовиться к выступлению».
Федор Макаров: «Защита проходила в Северском технологическом институте Национального исследовательского ядерного университета «МИФИ», где я тогда работал. Все прошло хорошо, штатно. Оппонентом выступал Владимир Волк — ученый из ядерного центра, куда я вскоре и устроился».